23.09.2009 в 16:14
Пишет ~maranta~:С Днём!
Сегодня ДР у замечательной papaveropium!
Поздравляю! И желаю:
Чтобы в твоей жизни было как можно больше сюрпризов - и все только приятные!
И чтобы на тебя напали деньги! И чтобы ты не смогла от них отбиться!
А теперь - та-дам!
Приласкай картинку - получишь подарок)))
Меня вдохновила твоя идея с военными, но, как всегда... Так что не обессудьте, будет эта история такой...
1. Начало.
Сознание возвращается медленно, неся за собой боль. Сквозь шум в ушах он смутно различает окружающие его звуки. Обжигающая резь при вздохе проясняет мозг и заставляет сжать зубы. Слух обостряется и он слышит негромкий разговор.
- ... сдохнет. Наверняка. Надо было его там и оставить, - голос говорящего довольно высок и выдает его молодость. Пренебрежение и брезгливость.
Он медленно выдыхает и зажмуривается ещё сильнее в ожидании пинка.
- Не тебе решать. Он мой пленник, - голос второго спокоен и равнодушен, - И не тебе решать, будет он жить или нет. На это есть воля богов.
- Ладно, Ред, как скажешь, - заискивающе соглашается молодой, - только что делать со вторым?
Он скрипит зубами, сдерживая стон. Борс... Он не справился. Не донес тела побратима до места погребения. Горе наваливается на него, вытесняя боль от ранений.
- Похоронить, - в голосе старшего слышится раздражение, - как человека.
- Они дикари, не признающие ничьих законов и наших богов!- молодой возмущен.
- Они люди. У них тоже есть боги. А ты меня начинаешь злить, - сильный голос спокоен и сух, - И ещё. Если пленник умрет - ты умрешь следом. Проверим, насколько ты любим богами...
Голоса удаляются, оставляя его наедине со своим горем и болью.
Яркий солнечный свет россыпью искр отражается от росы. Закрыв глаза он вдыхает аромат луговых цветов. Крепкое плечо друга и раскатистый смех. Солнечные лучи путаются в длинных светлых волосах, свободно распущенных по плечам Борса. Он улыбается и тянется к нему, чтобы прикоснуться.
- Нет, - Борс отступает на шаг, - ещё рано.
Он оседает на землю от горя и отчаянья.
- Я хочу к тебе, - он шепчет, боясь проснуться, - я не смогу без тебя...
- Ты сможешь. Ты сильный, - друг печально улыбается, глядя на него и отступает ещё на шаг, - Твоё время ещё не пришло.
Борс поднимает руку, словно касаясь его лица и он чувствует мягкое тепло на своей коже.
- Я буду тебя ждать...- прощальный шепот иглами прошивает грудь.
- Эй, очнись, - его треплют за плечо, вырывая из забытья.
- Вот, попей,- он находит губами край чаши и жадно пьет холодную родниковую воду.
Заботливые руки укладывают его обратно на солому. Тонкие пальцы пробегаются по ранам, проверяя и ощупывая. Прикосновения исчезают на несколько мгновений, чтобы вернуться уже мягкими повязками, пахнущими травами.
- Кто такой Ред? - его голос сипит и слова вызывают в горле боль.
Он чувствует, как вздрагивают ухаживающие за ним руки.
- Тот, кто не дал тебе умереть, - в интонациях говорящего страх смешивается с любовью. Его передергивает от неправильности обожания в голосе раба.
- Но, возможно, ты ещё пожалеешь, что не умер, - раб накладывает последнюю повязку и он слышит, как скрипит закрываемая за ним дверь.
И ещё кусочек подарочка))))
2.
В огромном очаге, сложенном из дикого камня, полыхает жаркое пламя. Он сидит возле огня, безуспешно пытаясь вытопить из себя холодную и склизкую тоску.
- Ред, - один из пятерых, сидящих за массивным столом, окликает его, - хватит грустить. Ты своим угрюмым видом нагоняешь зевоту даже на свою шлюшку.
Ред видит, как от этих слов вспыхивают щеки сидящего в стороне от всех Ларма. Он усмехается в ответ и подходит к столу.
- Тебе виднее, Клит, - усмешка превращается в оскал.
Он наблюдает за растекающимися по бритой коже пунцовым пятнам, и ждет. Клит поднимает на него налитые злобой глаза и молчит, словно раздумывая, куда ударить за оскорбление.
- Дай мне только повод, - шепчет Ред, - И я убью тебя.
Взгляд Клита судорожно мечется по лицам в поисках поддержки. Через мгновение он опускает глаза, признавая свое поражение.
- Вот и хорошо, - только выдохнув, Ред понимает, как долго он не дышал, - это значит, что ты проживешь ещё один день.
Он разворачивается и выходит в морозную ночь.
- Запомни, малыш, - голос отца раздается откуда-то сверху, - твой конь и ты – единое целое. Нет большего позора для мужчины, чем ударить женщину, и нет большего позора для сармата, чем в злобе ударить своего коня.
Широкие и жесткие ладони подхватывают его, отрывая от земли. Несколько длинных мгновений ему кажется, что он летит. Восторг щекочет где-то в животе, он смеется и щурится, пытаясь против солнца разглядеть лицо отца.
Он стоит посреди осенней ночи, и молча призывает в помощь предков, перебирая по памяти всех родовых богов. Тоска разливается в груди с новой силой, заставляя дрожать от холода и затаенной боли. Он просит прощения за то, что навлек позор на весь род, и молит о скорой смерти.
Тихое ржание Ветра вырывает из оцепенения. Ред встряхивает головой, приходя в себя и идет на этот дружеский зов.
- Тише, Ветер, я здесь, - он, поглаживая, прижимается лицом к бархатной шее, проводит ладонью, пропуская между пальцами, кажущийся почти черным в свете факела, упругий шелк густой гривы, - что с тобой?
В полумраке конюшни гнедой переступает сильными ногами, фыркая от дымного запаха одежды хозяина.
- У меня нет больше сына, - отец словно застывает, произнеся слова отречения, - Теперь ты никто, и нет на земле рода, признающего тебя своим.
Он стоит на коленях и ждет первого удара ритуала, как освобождения от боли. Уздечка звонко рассекает воздух и на его спине появляется первый рубец. Больно. Но в груди печет, и нет облегчения от когтистой вины.
Он слышит частый свист рассекающей воздух и кожу уздечки, рыдания матери, тихие ругательства братьев, и проваливается в спасительное забытьё.
Едва слышимый стон в соседнем стойле. «Пленник.» Ветер всхрапывает, поводя ушами, и отступает от него.
- Сейчас, сейчас, - он шепчет коню, вынимая закрепленный в стене факел, - сейчас посмотрим, почему он так шумит.
Раненый мечется в горячке, сбросив с себя ветхую попону. Сухие, растрескавшиеся губы беззвучно шевелятся в бреду. Ред наклоняется, вглядываясь в бледное лицо. Он едва успевает перехватить взметнувшуюся к нему руку, когда слышит:
- Борс… Ты не оставил меня…
Дыхание пленника выравнивается и он засыпает, не выпуская руки Реда из своей.
tbc...
URL записиСегодня ДР у замечательной papaveropium!
Поздравляю! И желаю:
Чтобы в твоей жизни было как можно больше сюрпризов - и все только приятные!
И чтобы на тебя напали деньги! И чтобы ты не смогла от них отбиться!
А теперь - та-дам!
Приласкай картинку - получишь подарок)))
Меня вдохновила твоя идея с военными, но, как всегда... Так что не обессудьте, будет эта история такой...
1. Начало.
Сознание возвращается медленно, неся за собой боль. Сквозь шум в ушах он смутно различает окружающие его звуки. Обжигающая резь при вздохе проясняет мозг и заставляет сжать зубы. Слух обостряется и он слышит негромкий разговор.
- ... сдохнет. Наверняка. Надо было его там и оставить, - голос говорящего довольно высок и выдает его молодость. Пренебрежение и брезгливость.
Он медленно выдыхает и зажмуривается ещё сильнее в ожидании пинка.
- Не тебе решать. Он мой пленник, - голос второго спокоен и равнодушен, - И не тебе решать, будет он жить или нет. На это есть воля богов.
- Ладно, Ред, как скажешь, - заискивающе соглашается молодой, - только что делать со вторым?
Он скрипит зубами, сдерживая стон. Борс... Он не справился. Не донес тела побратима до места погребения. Горе наваливается на него, вытесняя боль от ранений.
- Похоронить, - в голосе старшего слышится раздражение, - как человека.
- Они дикари, не признающие ничьих законов и наших богов!- молодой возмущен.
- Они люди. У них тоже есть боги. А ты меня начинаешь злить, - сильный голос спокоен и сух, - И ещё. Если пленник умрет - ты умрешь следом. Проверим, насколько ты любим богами...
Голоса удаляются, оставляя его наедине со своим горем и болью.
Яркий солнечный свет россыпью искр отражается от росы. Закрыв глаза он вдыхает аромат луговых цветов. Крепкое плечо друга и раскатистый смех. Солнечные лучи путаются в длинных светлых волосах, свободно распущенных по плечам Борса. Он улыбается и тянется к нему, чтобы прикоснуться.
- Нет, - Борс отступает на шаг, - ещё рано.
Он оседает на землю от горя и отчаянья.
- Я хочу к тебе, - он шепчет, боясь проснуться, - я не смогу без тебя...
- Ты сможешь. Ты сильный, - друг печально улыбается, глядя на него и отступает ещё на шаг, - Твоё время ещё не пришло.
Борс поднимает руку, словно касаясь его лица и он чувствует мягкое тепло на своей коже.
- Я буду тебя ждать...- прощальный шепот иглами прошивает грудь.
- Эй, очнись, - его треплют за плечо, вырывая из забытья.
- Вот, попей,- он находит губами край чаши и жадно пьет холодную родниковую воду.
Заботливые руки укладывают его обратно на солому. Тонкие пальцы пробегаются по ранам, проверяя и ощупывая. Прикосновения исчезают на несколько мгновений, чтобы вернуться уже мягкими повязками, пахнущими травами.
- Кто такой Ред? - его голос сипит и слова вызывают в горле боль.
Он чувствует, как вздрагивают ухаживающие за ним руки.
- Тот, кто не дал тебе умереть, - в интонациях говорящего страх смешивается с любовью. Его передергивает от неправильности обожания в голосе раба.
- Но, возможно, ты ещё пожалеешь, что не умер, - раб накладывает последнюю повязку и он слышит, как скрипит закрываемая за ним дверь.
И ещё кусочек подарочка))))
2.
В огромном очаге, сложенном из дикого камня, полыхает жаркое пламя. Он сидит возле огня, безуспешно пытаясь вытопить из себя холодную и склизкую тоску.
- Ред, - один из пятерых, сидящих за массивным столом, окликает его, - хватит грустить. Ты своим угрюмым видом нагоняешь зевоту даже на свою шлюшку.
Ред видит, как от этих слов вспыхивают щеки сидящего в стороне от всех Ларма. Он усмехается в ответ и подходит к столу.
- Тебе виднее, Клит, - усмешка превращается в оскал.
Он наблюдает за растекающимися по бритой коже пунцовым пятнам, и ждет. Клит поднимает на него налитые злобой глаза и молчит, словно раздумывая, куда ударить за оскорбление.
- Дай мне только повод, - шепчет Ред, - И я убью тебя.
Взгляд Клита судорожно мечется по лицам в поисках поддержки. Через мгновение он опускает глаза, признавая свое поражение.
- Вот и хорошо, - только выдохнув, Ред понимает, как долго он не дышал, - это значит, что ты проживешь ещё один день.
Он разворачивается и выходит в морозную ночь.
- Запомни, малыш, - голос отца раздается откуда-то сверху, - твой конь и ты – единое целое. Нет большего позора для мужчины, чем ударить женщину, и нет большего позора для сармата, чем в злобе ударить своего коня.
Широкие и жесткие ладони подхватывают его, отрывая от земли. Несколько длинных мгновений ему кажется, что он летит. Восторг щекочет где-то в животе, он смеется и щурится, пытаясь против солнца разглядеть лицо отца.
Он стоит посреди осенней ночи, и молча призывает в помощь предков, перебирая по памяти всех родовых богов. Тоска разливается в груди с новой силой, заставляя дрожать от холода и затаенной боли. Он просит прощения за то, что навлек позор на весь род, и молит о скорой смерти.
Тихое ржание Ветра вырывает из оцепенения. Ред встряхивает головой, приходя в себя и идет на этот дружеский зов.
- Тише, Ветер, я здесь, - он, поглаживая, прижимается лицом к бархатной шее, проводит ладонью, пропуская между пальцами, кажущийся почти черным в свете факела, упругий шелк густой гривы, - что с тобой?
В полумраке конюшни гнедой переступает сильными ногами, фыркая от дымного запаха одежды хозяина.
- У меня нет больше сына, - отец словно застывает, произнеся слова отречения, - Теперь ты никто, и нет на земле рода, признающего тебя своим.
Он стоит на коленях и ждет первого удара ритуала, как освобождения от боли. Уздечка звонко рассекает воздух и на его спине появляется первый рубец. Больно. Но в груди печет, и нет облегчения от когтистой вины.
Он слышит частый свист рассекающей воздух и кожу уздечки, рыдания матери, тихие ругательства братьев, и проваливается в спасительное забытьё.
Едва слышимый стон в соседнем стойле. «Пленник.» Ветер всхрапывает, поводя ушами, и отступает от него.
- Сейчас, сейчас, - он шепчет коню, вынимая закрепленный в стене факел, - сейчас посмотрим, почему он так шумит.
Раненый мечется в горячке, сбросив с себя ветхую попону. Сухие, растрескавшиеся губы беззвучно шевелятся в бреду. Ред наклоняется, вглядываясь в бледное лицо. Он едва успевает перехватить взметнувшуюся к нему руку, когда слышит:
- Борс… Ты не оставил меня…
Дыхание пленника выравнивается и он засыпает, не выпуская руки Реда из своей.
tbc...